Бонус 10 000 грн Легендарный игрок "Динамо" и экс-тренер сборной Украины Олег Блохин рассказал, чем занимается сейчас и вспомнил самое интересное из своей футбольной жизни.
— Пока ничем. Семьей занимаюсь, собой занимаюсь. Одним словом, житейские проблемы. Если же говорить о профессиональной деятельности, то, конечно, мне поступали предложения, но даже не было смысла их обсуждать — это совершенно не то, что может меня заинтересовать.
— Есть ли твердое желание продолжать тренерскую карьеру, или же будете принимать решение, отталкиваясь от ситуации, предложений, обстоятельств и т.д.?
— Второй вариант. Слишком много факторов существует. Во-первых, очень многое зависит от поступающего предложения. Во-вторых, надо все-таки учитывать возраст. Ну и, в-третьих, сейчас появляется такое количество молодых тренеров, что у потенциальных работодателей огромный выбор. Наконец, рынок тренеров в Европе сейчас перенасыщен, и мы на этом рынке явно проигрываем.
— Готовы ли принять предложение из страны дальнего зарубежья (Ближний Восток, Китай и т.д.)?
— Готов! Всё возможно. Главное, чтобы это было предложение, которое меня устроит. Ну и, конечно, важно, чтобы не нужно было бегать и выбивать деньги на те или иные потребности команды. Необходим фактор стабильности, чтобы можно было сосредоточиться на тренерской деятельности.
— До какого возраста, по-вашему, можно продолжать тренерскую карьеру?
— Пока есть желание и силы.
— У вас пока есть и то, и другое?
— Думаю, что да. А вообще, такие решения нужно принимать самому. Некоторые заканчивают тренерскую карьеру и в 40-45 лет. Просто не получается. Взять того же Беккенбауэра: ступил было на тренерскую стезю, но у него не получилось, и он просто сменил род деятельности, став функционером.
— Длительность так называемого творческого отдыха, на котором, по сути, сейчас вы и находитесь, влияет на квалификацию?
— С одной стороны, такие паузы нужны. Ты можешь "выдохнуть" после предыдущего периода работы, спокойно её проанализировать. При этом, опять же, в спокойном состоянии можешь анализировать футбольные матчи, которые смотришь, делать какие-то выводы для себя, которые затем сможешь использовать в своей работе. Когда ты работаешь главным тренером клуба, то на это просто нет времени. При этом ты еще находишься под постоянным психологическим давлением.
— Своим путем в футболе (и в качестве игрока, и в качестве тренера) вы довольны?
— Суммарно — конечно! Что-то получилось, что-то — нет. Если говорить о карьере футболиста, то я еще в молодые годы добился того, чего очень многие не могут добиться за всю свою карьеру. Как же тут можно быть чем-то недовольным? Нельзя гневить Бога! То, как сложилась моя карьера футболиста, это просто супер!
Если же говорить о тренерской карьере, то, конечно, тут не всё так однозначно. Получилось не всё. Но это дело такое — редко, когда у тренеров всё получается. Так что и своей тренерской карьерой я тоже доволен. Я, кстати, в бытность игроком никогда не думал, что стану тренером. Но так сложилась жизнь.
— Олег Владимирович, если вы не против, то по ходу нашего разговора я буду показывать вам некоторые ваши фото с просьбой их прокомментировать их. Вот, первое из них.
— Это мой прощальный матч в 1989 году. Беседую со Львом Яшиным, который, несмотря на возраст и состояние здоровья, приехал на этот поединок. После игры был концерт, торжественная церемония — там и было сделано это фото.
— В каких отношениях вы были с Яшиным?
— В абсолютно нормальных! Он был меня намного старше, и я испытывал к нему глубокое уважение как к выдающемуся футболисту, который первый в СССР получил "Золотой мяч". Я рядом с ним всегда был пацаном! (Улыбается)
— А когда вы стали вторым таким футболистом, со стороны Яшина никакой ревности (или чего-то похожего на это) не возникло?
— Да не-ет! В то время такое даже представить было сложно.
— К эпохе Блохина в "Динамо" мы чуть позже перейдем, а пока хочется вот о чем спросить. Из "Динамо" вы ушли в никому неизвестный "Форвертс". Может сложиться впечатление, что уходили просто, чтобы уйти хоть куда-то. Так ли это?
— Прежде всего, давайте не забывать, что до того, как началась перестройка, вопросы относительно возможных переходов советских футболистов в зарубежные клубы вообще не обсуждались. Иначе я бы, возможно, ушел из "Динамо" и раньше, когда уже было понятно, что я сделал для команды всё, что мог, и есть смысл попробовать силы в другом чемпионате. Но это тогда было просто невозможно, никого не выпускали, мы все находились в закрытом от мира обществе.
Когда же появилась возможность перейти в "Форвертс", то у меня уже было ощущение, что я в какой степени мешаю "Динамо": мне 36 лет, а тут уже из молодежи сформирована новая команда. Я понимал, что нужно заканчивать карьеру, но именно в этот момент появился вариант с "Форвертсом". Принял для себя решение поиграть в этом клубе.
— Других вариантов сменить клуб никаких не было?
— Только в 1982-м году. Когда я в составе сборной СССР был на чемпионате мира в Испании, то в наше расположение приезжали представители "Реала" и давали за меня 4 миллиона долларов. Но это предложение даже не обсуждалось...
— Вас самого сейчас не удивляло, что самого знаменитого советского нападающего заполучил некий "Форвертс" из городка Штайр?
— Нет. Это вполне нормально. На меня в Штайре смотрели, как на звезду. Стадион всегда был забит до отказа. Хотя, в самом клубе отношение к работе было, конечно, совершенно другое, чем у нас. Половина футболистов были профессионалами, а половина — любителями, которые приходили на тренировки после работы.
— При переходе на тренерскую деятельность какое-то обучение проходили или сходу "нырнули" в новый мир?
— Сходу нырнул! Когда я играл на Кипре, мне предложили возглавить "Олимпиакос", я принял это предложение, сразу приехал в расположение клуба и приступил к работе. Помню, на первой тренировке даже не знал, как обратиться к футболистам. Стоят перед тобой 25 человек и смотрят. А ты сам еще вчера был игроком! Но ничего, переборол себя уже по ходу процесса. Хотя, конечно, в каких-то моментах было тяжело. Например, когда мне нужно было отсеять из состава пять человек. Во мне тогда еще жил футболист и я очень хорошо знал, как каждый хочет играть. Было очень непросто сделать этот выбор, принять первое в своей жизни решение по персоналиям. Это тоже была "ломка". Но в какой-то момент я это для себя просто принял — принял то, что по-другому получаться не будет. Если нужно оставить 16 человек, то кому-то обязательно придется говорить "нет".
— В первый же свой сезон в "Олимпиакосе" вы взяли с этой командой "серебро"...
— Да. Но при этом надо учитывать, что клуб тогда испытывал серьезные финансовые проблемы. Президент "Олимпиакоса" был аферистом. При этом из-за того, что болельщики постоянно выбегали на поле, мы большое количество домашних матчей мы проводили в 100 км. от Афин. Одним словом, творилась кутерьма!
Но как бы там ни было, несмотря на то, что "Олимпиакос" тогда взял "серебро" и Кубок Греции, все сказали, что это — не успех. Когда позже я вывел АЕК в Лигу чемпионов, это тоже не было признано успехом. Успехом считалось лишь первое место. Если ты взял первое место, только тогда ты считаешься тренером.
— Это в Греции было такое отношение?
— Нет! Это в нашей прессе так писали. В Греции давали объективные оценки, понимая, что происходит. И мне как дали тогда прозвище Царос (в переводе с греческого — царь), так до сих пор подобным образом меня упоминают. И даже сейчас, когда приезжаю в Грецию, меня там узнают на улицах.
И если вести речь о моей работе в "Олимпиакосе", нужно говорить еще о том, что у меня ведь там не было ни папы, ни мамы, ни научной группы — я был один. Меня, как в реку бросили — плыви! Переводчиком в "Олимпиакосе" у меня был... дизайнер. Вы можете представить, в каких условиях приходилось работать? До тренировки мне сперва нужно было всё объяснить переводчику-дизайнеру, потом тот доносил всё тренеру, который проводил первую тренировку. После этого я уже сам проводил вторую тренировку. В те времена, помню, ложился спать в два часа ночи. А в семь утра уже надо было вставать.
Наверное, никто не поверит, что в профессиональном клубе переводчиком может быть дизайнер, который разбирается в проектировке мебели и совсем не разбирается в футболе. Скажут, что Блохин опять сказки выдумывает. Но именно так всё и было. Это уже потом, когда немного освоил греческий язык, стало попроще. К тому времени и переводчика немного "натаскал", он уже не спрашивал, почему те трое бегают в черных футболках. (Улыбается).
— После этого период наибольших трудностей в Греции закончился навсегда?
— По большому счету, трудно в Греции было всегда. И в АЕКе, и в маленькой командочке "Ионикос", которую я вывел в финал Кубка Греции. Этот клуб в Греции называли "лифтом" — "Ионикос" всегда находился внизу турнирной таблицы, постоянно вылетал в низший дивизион, а через год возвращался в элиту. Как вы думаете, выход в финал национального Кубка — это успех для такой команды?
— Работа в каком из греческих клубов лично для вас стала самой знаковой, запоминающейся?
— Конечно же, в "Олимпиакосе"! Помимо того, что мы добивались результатов, несмотря на массу проблем, мне удалось привлечь в команду Протасова, Литовченко и Савичева. Это были звезды! Даже и не помню, как мне удалось их уговорить. Но уговаривать было очень тяжело. Того же Протасова на тот момент звали итальянские клубы, предлагая впечатляющую по тем временам зарплату.
Наконец, имелся еще один нюанс. Президент "Олимпиакоса" был акционером греческой газеты "Свет". И это издание регулярно навязывало мне состав команды, который должен был выходить на поле. В итоге, на тренировки приходили болельщики и, размахивая этой газетой, высказывали мне претензии: "Ты кого поставил???".
— Говорят, в Греции такой же бардак, как в Украине. Это действительно так?
— В каком смысле?
— Да, в любом повседневном! Например, в плане трафика на дорогах...
— Оо-о-о-о!.. В Греции ездили как: если ему надо повернуть, то он руку в окно высунет, и всё. Я сперва никак понять этого не мог. Ну и, конечно, огромное количество мототранспорта, который вообще ездит по каким-то своим правилам.
Были и другие моменты. Договариваешься с человеком о встрече на 13:00. Он приходит в 14:00. И в порядке вещей. И чуть что — "Завтра". Я говорю — "А почему не сегодня?". Нет, говорит, завтра давай.
А главная специфика повседневной жизни — это начало каждого дня. Кофе и газеты. Утром все без исключения читают газеты и пьют кофе. Даже в банке.
— Помню, в ту пору вы как-то обмолвились, что украинская пресса забыла о Блохине. Столь сильно вас задевала нехватка внимания из Украины?
— Не столько это задевало, сколько поражался тому, что стоило мне приехать в Украину, как на меня сразу все набрасывались. А когда я был в Греции, вообще никто не звонил и ничем не интересовался. А я ведь там непрерывно работал на протяжении 13 лет. Отсутствие внимания из Украины, конечно, удивляло. Считалось, что Блохин работает в нефутбольной стране. Хотя два клуба Греции всегда ведь были на слуху. При этом мне удалось однажды обыграть Арсена Венгера, когда он тренировал "Монако" (0:1, — прим.ред.) в 1/8 финала Кубка Кубков-1992/93. А у него тогда сильная команда была — половина сборной в том "Монако" играло.
— После работы в Греции вы сразу возглавили сборную Украины. Как возник этот вариант? Когда впервые узнали о такой перспективе?
— Всё началось с того, что я принял решение возвращаться в Украину. Понимал, что в Греции мне уже тяжело, перестало получаться — захотелось вернуться домой.
— Украинские клубы с предложениями на вас тогда не выходили?
— Нет. Абсолютно. А когда я уже был в Украине, мне поступило предложение от ФФУ возглавить сборную Украины.
— Ваша фраза на первой же пресс-конференции о том, что вы выведете сборную на ЧМ-2006 с первого места, стала легендарной. Когда ее озвучили, не возникло сиюминутного страха или ощущения, что сказали лишнее?
— Прежде всего, в момент, когда я произнес эту фразу, нужно было видеть выражение лица Григория Михайловича Суркиса. (Смеется). И я могу его понять: президент ФФУ поставил у руля национальной сборной тренера, который еще не работал в Украине, а тот сходу еще и подобные вещи заявляет.
— Эту фразу вы сказали спонтанно, на эмоциях, или же это было ваше твердое внутреннее убеждение?
— Никаких эмоций. Я понимал, что эти переходные матчи в плей-офф раундах отборочных циклов ни к чему не приводят. Надоело читать объяснения, почему мы в очередной раз не прошли через сито плей-офф. Надо было ставить четкую задачу. А получится ее выполнить, или нет, я и сам тогда не знал. Да это и не имело тогда значения — важно было заставить футболистов поверить в то, что эта задача выполнима. Но, конечно, сперва пришлось "просеять", наверное, человек 60 в товарищеских матчах. Если помните, мы проигрывали во всех спарингах. Григорий Михайлович, наверное, тогда думал: "Кого я взял? Что происходит?". А пресса в один голос писала, что Блохина надо убирать. И я благодарен президенту ФФУ, что он тогда выдержал это давление. И, в итоге, мы добились успеха.
— Ну, у Григория Суркиса с нервами всё в порядке...
— Ой, не всегда. Он взял человека в национальную сборную, а она, пусть и в товарищеских матчах, но проваливается полностью с точки зрения результата. Вы бы знали, какие у нас с Григорием Михйловичем в ту пору были разговоры. (Смеется).
— Зато ведь потом в шутку об этом всём вспоминали?
— О-о-о-о!.. (Смеется). Тогда ты уже по-другому об этом не вспоминаешь. Когда ты побеждаешь, всё в кайф, во всём положительные эмоции! А когда проигрываешь, всё совсем иначе... Нет, ну а что я мог сделать? Мне нужно было первым делом "просеять" футболистов, понять с кем и как вообще играть в отборочном цикле. А товарищеские матчи далеко не всегда влияют на конечный результат.
— Весь тот отборочный цикл и само участие на ЧМ-2006 считаете для себя самым успешным отрезком карьеры в футболе? Или всё-таки "Динамо" 70-х и 80-х перевесят?
— Тут невозможно выбрать. В "Динамо" я добивался результата как игрок, в сборной — как тренер.
— А если опираться только на эмоциональное восприятие?
— Эмоции в футболе всегда зашкаливают. Как положительные, так и отрицательные. Взять, к примеру, наше поражение Испании (0:4) в первом матче чемпионата мира в Германии. После этого матча было настолько тяжело именно в эмоциональном плане, что речь шла о том, чтобы просто удержать команду. По сути, учитывая все факторы, можно сказать, что была паника. Очень тяжелый период! Успокоили команду путем концентрации на тактических задачах: чтобы выйти из группы, надо обыграть Тунис и Саудовскую Аравию.
— Коль мы уже начали проводить сравнения с вашим динамовским периодом, вернемся в еще более далекое прошлое. В "Динамо" вы вышли на поле в первом же матче, когда попали в заявку на игру, или сперва пришлось посидеть на лавочке?
— В "Динамо" меня взяли еще при Маслове. В 1970-м году. Прошел с командой сборы, но потом играл за дубль.
— Считается, что свой первый матч за первую команду "Динамо" Блохин провел в 1969-м.
— Всё верно. Это был выездной матч против "Динамо" из Тбилиси. Он уже ничего не решал с турнирной точки зрения, а наша юношеская команда как раз под Тбилиси тогда проводила сборы. Вот, к этому поединку из неё и привлекли меня, Зуева и Дамина.
— То есть вы с Масловым не пересекались?
— Нет. Тогда Маслова, по сути, уже убирали из "Динамо". Командой какое-то время руководили Коман и Терентьев, если не ошибаюсь. А в 1971-м году "Динамо" возглавил Севидов. Впервые он поставил меня в состав во время турнира, проходившего в Киеве, перед началом сезона.
— То есть на лавочке запасных при Севидове вы не сидели — сразу вышли на поле?
— Да, так и было. Но уже в 1972-м году я хотел уходить из "Динамо". В 1970-м и 1971-м годах я уже заявлял о себе в дубле "Динамо". А в первой команде тогда в нападении играли Онищенко, Хмельницкий, Бышовец и Пузач. Четыре нападающих! Я был пятым. Вот куда мне? Понимал, что мне в команде пока просто нет места. Поэтому решил уходить. Было, в частности, предложение от московского "Торпедо". А еще от команды из-под Ташкента с названием "Политотдел" — там мне предлагали сумасшедшую по тем временам зарплату в размере полутора тысячи рублей!
— И что удержало?
— Черт его знает... По-моему, Хмельницкий получил серьезную травму. Бышовец тоже выбыл из-за повреждения. Одним словом, получилось так, что я начал играть. Амбиций у меня тогда было, конечно, море! В 19 лет я считал, что в дубле я уже всё свое поназабивал. И просто рвался играть!
— Когда играли в дубле, было ощущение, что болельщики стали ходить на вас?
— Да. Болельщик всегда ходит не только на команду, но и на личность. Так было раньше, так остается и по сей день. Раньше ходили на меня, на Шевченко. Сейчас ходят на Месси, на Роналду. Игра команды, результаты — это всё нужно, но, кроме того, должен быть в команде игрок, на которого будут ходить.
— Тогда дубль играл на стадионе "Динамо". Заполнялся стадион?
— Да еще как! Забит был! Может, не на всех матчах, но если в соперниках московские "Динамо", "Спартак", то пустых мест не было и в помине. На дубль нельзя было попасть. Сейчас это нынешнему поколению представить, конечно, просто невозможно...
— Следующее фото. Это снова ваш прощальный матч. Каким он получился глазами Блохина? Он удался?
— 100 тысяч зрителей! Конечно, удался! Чего еще желать? А кроме самого матча, был еще концерт во Дворце спорта и пресс-конференция во Дворце "Украина". Три дня — память на свою жизнь!
— Дальше была эра с Лобановским. Обычно сильные личности тяжело уживаются вместе. У того же Лобановского был конфликт в Масловым. А как уживались Блохин и Лобановский?
— Были разные моменты. Думаю, что ему со мной не было сложно. Мне с ним — тоже. Он — тренер, я — игрок. Этим всё сказано. Да, мы спорили с Лобановским, это дело такое, но как бы там ни было, команда в которой мы находились оба, выиграла три еврокубка и могла выйти в финал Кубка чемпионов. Вот об этом надо говорить в первую очередь. А уже потом обсуждать Лобановского или Блохина. Мы вместе делали команду. Он её делал как тренер, я — как один из игроков. Да, было тяжело. Но не мне ведь одному. Нагрузки тогда были действительно сумасшедшие. Думаю, что нынешнее поколение игроков "Динамо" этих нагрузок просто не выдержало бы. Тем более, на тех полях, на которых мы работали. Сейчас у футболистов "Динамо" условия для работы просто идеальные!
— Самый запоминающийся эпизод из периода совместной работы с Лобановским?
— Сами по себе рабочие моменты не запоминаются. В памяти остается общение. Помню, в период, когда я уже закончил играть и тренировал в Греции, как-то приехал в Киев и, разумеется, посетил матч "Динамо". Тогда Лобановский уже вернулся в команду. Пересеклись с ним перед игрой, и он нам с Буряком: "Ну, зайдёте потом, зайдёте". (Улыбается). Ну, мы, конечно, после матча к нему "коптёрку" спустились. Кроме нас и Лобановского, были еще Пузач и Чубаров. Этот вечер навсегда остался в памяти.
— Следующее фото...
— Худые, как грабли! (Смеется). Это действительно Ялта. Мы тогда там были на сборах. Это или 1974-й, или 1975-й год. Помню, что гостиница "Ялта", в которой мы жили, была готова только наполовину.
— Лобановский разрешал брать на сборы семьи?
— Да. И вот на этом сборе такое было впервые. Хорошее фото. У меня такого, кажется, и нет.
— Возвращаемся к вашей эпохе в "Динамо". Ваш знаменитый гол "Баварии" в Мюнхене Лобановский как-то прокомментировал в раздевалке после окончания поединка?
— Нет. Лобановский всегда приветствовал всю команду, когда мы выигрывали. Если вы помните, тогда во всех интервью мы так и говорили: "Это благодаря команде". Никто никого не выделял.
— Ну, это в интервью. А внутри команды?
— Тоже самое. А матч с "Баварией"... Если честно, таких мелочей, как разговоры в раздевалке, я не помню. Единственное, что запомнилось, — это то, как тряслись ноги, когда шнуровал бутсы перед игрой. Сама "Бавария"! Половина состава — чемпионы мира! Именно тут, на этом стадионе, они стали чемпионами мира 1974 года! Беккенбауэр, Шварценбек, Руммениге, Мюллер, Майер!..
— Известно, что "Динамо" находилось под опекой Щербицого. Чувствовали эту опеку?
— Да. Но опека Щербицкого касалась не только "Динамо". В гандболе он опекал "Спартак", в баскетболе — "Строитель", в хоккее — "Сокол". Так что речь идет о том, что под опекой Щербицкого находился спорт. И "Динамо" в том числе.
— А часто лично видели Щербицкого?
— Один раз. После того, как мы завоевали Кубок Кубков 1975 года, проходил матч сборной против Ирландии, и после него мы поднялись на трибуну, где сидел Щербицкий. Вот и всё наше с ним общение. Но речь ведь идет о руководителе республики, он не мог постоянно общаться с командой. Как часто президент страны может встречаться с футболистами?
— Фото, которое очень часто появляется в сети во всевозможных сообществах...
— Моя первая "Волга". А машин-то сколько! (Смеется).
— Меньше, чем троллейбусов. Как футболисты "Динамо" приобретали в СССР машины — самый дефицитный товар страны?
— У нас внутри клуба была своя очередь.
— Номер на машине случайным никак не выглядит, но почему именно такой?
— Уже и не помню... Был у меня номер "0001", был "0011", а почему "6565", даже и не знаю. Тогда именных номеров еще не было. Какие номера, если по городу ездило пять "Волг". (Смеется)? Тем более, частных.
— Это ваша первая машина?
— Да. Сколько на ней ездил, не помню. Но права получил именно в 1972 году.
— В "Динамо" вы играли, как говорится, "до упора". Был такой момент, когда почувствовали, что годы уже постепенно начинают брать своё, и то, что получалось раньше, сейчас уже выходит несколько иначе?
— Нет. Если бы такой момент настал, я бы закончил карьеру. Повторюсь, когда уходил из "Динамо", понимал, что уже в какой-то степени мешаю. Пришла молодежь, из которой уже была сформирована новая команда.
— В следующий раз вы вернулись в "Динамо" уже в качестве тренера. Как возник этот вариант?
— Мне позвонил Игорь Михайлович, это было после матча сборной Украины с Англией. Я пришел в Федерацию и сказал, что у меня есть предложение от киевского "Динамо", о котором я всю жизнь мечтал. Я поставил в известность Конькова: было все честно и порядочно. Все получилось достаточно быстро.
— Если посмотреть на последние годы, то при вас в "Динамо" был один из самых сильных составов по подбору игроков, но не было результата. Для себя вы, наверное, уже сделали вывод: что именно не получилось?
— Не хватило времени. Тогда в команду пришло восемь новых человек, которых нужно было встроить в эту систему. Где-то получалось, где-то — нет. Поэтому, повторюсь, не хватило времени.
— Наверное, не удалось выдержать и давление...
— Нет, я выдерживал давление. Вы же знаете, как меня на каждой пресс-конференции "долбали": "Когда ты уйдешь?". Всегда был один и тот же вопрос, но я терпел. Признаюсь, было тяжело, чисто в психологическом плане, когда тебя с утра и до вечера критиковали все, кому не лень.
— Сейчас, глядя и анализируя свою тренерскую карьеру, возможно, вы нашли для себя ответ на вопрос: почему со сборной у вас получалось намного лучше, чем с клубами?
— Наверное, здесь вопрос в прагматике. Все-таки сборная играет два матча подряд, и потом есть месяц перерыва для того, чтобы все спокойно и четко проанализировать. В клубе иногда очень тяжело. Игры идут чередой и иногда просто не успеваешь.
— Но в Греции у вас было по-другому...
— Нет, было то же самое. Работа в сборной и клубе ничем не отличается. Нельзя сказать, что в сборной у меня было лучше, а в клубе хуже. По результатам — да, но, повторюсь, мне просто не хватило времени. Нужно было менять команду после Семина, взяв, при этом, восьмерых новых футболистов. К тому же, к первой команде подпускались уже Сидорчук, Макаренко и другие молодые ребята. Плюс еще иностранцы, у которых свой менталитет. Не забывайте, еще купили Безуса и Селина. В итоге, практически, десять новых человек в команде.
В ответственных матчах выпадали основные футболисты. Шовковский на то время был лучшим вратарем в "Динамо", поскольку Коваль и близко не мог составить ему конкуренцию. Поэтому, повторюсь, просто не хватило времени, чтобы это все устаканилось. Да, мы были на четвертом месте, но нужно учитывать, какими сильными были "Шахтер", "Днепр" , "Заря". "Карпаты", к примеру, было также тяжело обыграть. Тогда было много сильных команд в чемпионате. Сразу несколько факторов слились воедино.
Анализируя сейчас, я не оправдываюсь. Я понимал, куда я шел. Результата нет — извини. Я прекрасно все это понимаю. Не дал результата — до свидания. Ответственности с себя я не снимаю.
— Последняя фотография — это фрагмент матча со "Спартаком". Вы по этому снимку можете определить год или сезон?
— Если Заваров уже пришел, значит, это уже было после 80-го года.
— Мне было интересно, по каким характеристикам вы будете оценивать фото. Вы обращаете внимание на футболистов, которые в команде, а как насчет формы? Для вас было важно, как выглядела форма "Динамо"?
— Нет (улыбается).
— Это 1985 год.
— Ну да, я и говорю, это 80-е годы. Видите, я угадал. Тем более, если взять шорты Adidas, тогда их еще не было. У нас были белые шорты и синие, а полоски отрывали (улыбается).
Матчи со "Спартаком" всегда были особенными, как для футболистов, так и для болельщиков. Вспомните, когда даже мы играли товарищеские поединки между ветеранами "Динамо" и "Спартака", сколько людей приходило на стадион.
— Следите за нынешним "Динамо"?
— В какой-то степени, да. За всеми матчами, конечно, не уследишь, но, например, поединок"Динамо" — "Шахтер" мне всегда интересно посмотреть.
— Общее впечатление о нынешней команде у вас есть?
— Еще раз скажу: я ни сборную, ни киевское "Динамо" не обсуждаю. Это не моя парафия, я — не эксперт. Есть тренера, пускай они на пресс-конференциях это обсуждают, это их работа.
— А из Греции вам звонили журналисты перед матчами "Динамо" с АЕКом?
— Да.
— Если говорить только об ощущениях: как далеко может зайти команда в нынешнем розыгрыше Лиги Европы?
— Это как гадать на кофейной гуще. Когда мы играли в Швейцарии с "Туном" и Мбокани удалили на десятой минуте, куда мы могли дойти? Но вы выиграли 2:0. Это футбол. Вот Верратти удалили в матче с "Реалом" — всё, всё посыпалось. Стоит убрать одного человека — все ломается сразу. Поэтому, сказать, как далеко может пройти команда, очень тяжело. Это может быть стечение обстоятельств, удача, подготовка. Я не внутри команды, поэтому не владею информацией. Дойти можно далеко.
Например, я смотрел первый матч "Шахтера" с "Ромой". Но я не ожидал, что римляне так провалятся во втором тайме, ведь до перерыва они играли просто здорово. Думал, у "Шахтера" нет уже шансов. Но, посмотрите, в конце встречи "горняки" могли еще два мяча легко забить. Два абсолютно разных тайма.
Или еще пример: наш матч с "Шахтером", после которого я ушел. К 20-й минуте откуда-то два мяча прилетело: рикошеты, стыки. 0:2 горим. И все, сразу все меняется. Нужно быстро принимать решения, которые повлияют на игру. Другой случай, когда я работал в ФК "Москва": мы проигрывали "Локомотиву" 0:3, и я в перерыве сделал сразу три замены. Проиграли в итоге 2:3, хотя могли и 3:3 сыграть. Получается, команду иногда нужно встряхивать, а иногда и успокаивать. Поэтому, дай Бог, чтобы "Динамо" прошло в Лиге Европы как можно дальше. Это будет интересно для болельщиков, ведь когда ты видишь, что на матч "Олимпик" — "Сталь" пришло 84 человека, то, просто нет слов...
Читаю вот также, что в "Зирке" не выплачивают зарплаты. Да, понятно, что проблемы в стране, но так играть в футбол тяжело. Люди уже думаю, куда сбежать, где платят деньги, ведь у них семьи, которые нужно кормить.
— И все-таки, когда мы увидим Олега Блохина снова на тренерском мостике?
— Не знаю. Есть люди, которые занимаются этим вопросом, но я спокойно к этому отношусь. Хотелось бы, конечно, поработать. Но, ничего страшного, жизнь не заканчивается с футболом. Нужно принимать жизнь такой, какой она есть. Сегодня ты в футболе, а завтра — другая жизнь. Сейчас вот дети школу заканчивают, есть свои проблемы. Конечно, жена замечает, что я уже соскучился по футболу, ведь мы оба привыкли к тому, что я вечно в движении. Но такова моя жизнь: я начал с 10 лет в "Динамо" и отдал клубу практически всю жизнь.
